Интервью с Ваньком Клименко, основателем лейбла Rookodilla (Часть 2)

Вторая часть разговора с основателем лейбла Rookodill’a Ваньком Клименко – о Constantine, сотрудничестве с Бардашем, «рукопожатных» контрактах, новых проектах лейбла, «солнцеедстве», новом клипе «Сальто Назад», синергии, Евровидении и многом другом. Первую часть можно прочитать по ссылке. 

По поводу сражения. Я слышал, что за Constantine была заруба?

Да, была заруба. Я знаю, что за ним хотели заниматься многие продюсеры.

Ты не хотел его подписывать?

Хотел. С Костей у нас была такая история: он был преподавателем Саши Таба по вокалу и параллельно говорил, что хочет делать какое-то сольное творчество. Я ему когда-то помог спродюсировать две песни, а потом, в какой-то определенный момент я познакомил Костю с Юрой Бардашем. У нас была идея вместе с Юрой этот проект запускать. Я должен был являться саундпродюсером этого проекта, а Бардаш непосредственно его продюсером и менеджером. Позже, когда появился Rookodill’a, в зародыше была идея, что Костя должен быть артистом этого лейбла. Был целый перечень идей, в котором мы не могли определить правильную. Юре он очень понравился. В тот момент я поехал отдыхать, а по возвращению узнал, что KRUZHEVA (лейбл Бардаша – ред.) подписали контракт с Костей. Причем плотный продюсерский контракт на пять лет, если не ошибаюсь.

Как так получилось, что он подписал контракт на пять лет с Бардашем, а оказался у Дорна?

А это ты уже у Кости спроси. Я после этого перестал с ним общаться. 

Почему?

Ну слушай, это такая была подстава. У нас были планы, мы договорились что я буду саундпродюсером этого проекта…

То есть, ты должен был быть как-то прописан в контракте?

Развивать проект – была наша общая, совместная идея. Да, Костя жаловался, что я уделяю ему мало времени как саундпродюсер. Был за мной такой косячок, согласен. Но, тем не менее, я делал всё что надо. Мы сделали две песни, одна из которых Бардашу очень понравилась. Мы просто не знали, под каким лейблом это выпускать, но, была же идея, что мы втроём занимаемся этим проектом: я создаю всё, что непосредственно касается аудио, Костя – артист, а Бардаш – человек, который помогает этому всему стрельнуть. Вот и всё. А потом я приезжаю и узнаю, что они подписали контракт. Разве это нормально со стороны Кости – мне об этом не сообщить? 

Юра сразу же вызвал меня сгладить этот конфликт. Во-первых, он меня очень попросил, чтобы я всё-таки был саундпродюсером Кости, он говорил: «давай я выделю тебе хороший процент с этого контракта, подпишем договор, и ты будешь саундпродюсером». Я ему сказал, что после этой ситуации со стороны Кости, я не хочу ничего с этим человеком иметь общего. Я таких людей исключаю из круга своего общения. Юра объяснял, что это не он делал контракт, а ребята из его команды, что это было вроде как не совсем под его контролем. Ну действительно, у него там огромная команда, там часто происходят какие-то хаотичные штуки. В итоге мы всё-таки сошлись на каком-то проценте от контракта Кости и таким образом залатали отношения. С Костей я всё-таки связался и сказал ему: «Костя, ты поступил плохо, но я готов тебя простить и готов тебе помогать». Он прочитал и ничего не ответил. 

И потом очутился у Дорна… Он, получается, человек не твёрдого слова?

Он не цельный абсолютно. Он, такая, мягкотелая личность, как мне кажется. 

Ты еще был на KRUZHEVA в тот момент, когда создавались Грибы?

Да, был. Вот как раз тогда, когда они создавались. 

Ты имел какое-то отношение к созданию проекта?

Абсолютно никакого. Это меня никогда не касалось. Просто поскольку я там работал, я видел, как это всё рождалось. 

Слушай, насколько я знаю, одним из главных принципов Rookodill’a являются «рукопожатные» контракты…

Было такое.

Уже нет?

Сейчас мы решили, что на каких-то артистов это распространяется, а на каких-то нет.

С близкими – «рукопожатные», со знакомыми – контракты?

Да, с ребятами, с которыми у нас нет плотных взаимоотношений – контракт. Мы приняли решение о том, что у нас будет два варианта. Мы создаём наш контракт, пятого сентября он будет готов. Мы разработали выгодный, прекрасный контракт для артистов.

С кем останутся «рукопожатные»?

С «Сальто Назад», естественно. Вот сейчас будет еще один новый проект, человек является нашим хорошим другом и с ним никаких контрактов заключать мы не будем. Вместе с тем, будет ряд артистов сейчас под контракты. Еще многое зависит от наших инвестиций в проект: чем больше инвестиций нами планируется вложить, тем больше необходимости есть в заключении контракта.

Я правильно понимаю, что сейчас мы подошли к вопросу о новых артистах Rookodill’a?

Да. 

Сколько их будет?

Прежде будут просто релизы. Но даже на релизы мы заключаем определённые бумажные договорённости. 

О ком сейчас уже можно говорить?

О моём сольном проекте. Я очень много пишу «в тумбочку». Я думал о двух направлениях: первый – я пишу какие-то рэп-песенки, наброски, а второй – я просто пишу музыку и биты. Я думал, что в идеале надо реализовать и то и то, но, не знал с чего начать. Потом решил, что большую часть времени я провожу как саундпродюсер и в этом я развился гораздо больше чем рэпер. Поэтому я пришёл к тому, что первый мой маленький релиз – это будет музыка. Я всегда являлся поклонником музыки с африканскими корнями – funk, soul, hip-hop, reggae, и мне всегда хотелось сделать релиз из примесей этих всех стилей. Причем, с разными интересными решениями для записи, различные винтажные инструменты, чтобы это всё звучало интересно, аутентично. Это по-хорошему замороченный альбом. 

В работе над ним принимают участие люди из других стран, музыканты самых различных коллективов, того же Дорна. 

Из Дорнабанды, ты имеешь ввиду?

Да, несколько музыкантов очень активно принимают участие в моём альбоме. Второе слово в названии будет «Foundation» – это будет некий фундамент из собранных мною музыкантов. Это будет чисто творческая самореализация, никакой коммерческой стратегии мы не строим. Он просто выпускается, потому что хочется такой музыки выпустить. А потом – у меня уже есть следующий этап, я знаю, что буду делать дальше.

Следующим будет рэп-альбом?

Изначально я планировал, что следующим будет рэп-релиз. Но сейчас появились новые обстоятельства лейбла…

Ты всё больше темнишь. Какие новые обстоятельства? Почему ты не можешь читать рэп?

Ну, допустим, мы взяли нового артиста, который так наваливает рэп, что я не вижу смысла в своём релизе. Я подумал, что, возможно, более эффективно будет отдать свои рэп-наброски другому исполнителю…

Он сам не пишет?

Пишет, но у меня есть куча битов, наброски припевов. Я подумал, что, возможно, более эффективно будет отдать свои рэп-наброски, время и силы другому исполнителю…

Сейчас вы подпишете крутого рэпера. Скажешь его имя?

Нет, не могу. 

Это человек с антибаттла?

Нет. Смотри – мы провели антибаттл, вместе с тобой его судили, выявили несколько крутых фристайлеров, так почему бы их теперь не приглашать на такие мероприятия, как, допустим, Z-Games?

Но я правильно понимаю, что человек, который был в финале антибаттла, теперь с Rookodill’a?

Нет. Смотри – мы провели антибаттл, вместе с тобой его судили, выявили несколько крутых фристайлеров, так почему бы их теперь не приглашать на такие мероприятия? С нами связывается много хороших организаций, которые просят помощи в организации различных ивентов и туда мы приглашаем таких артистов. Это и есть развитие нашей культуры – находить талантов и показывать их всем. Контракты мы с ними не заключаем. Я буду рад, если с ребятами, которых мы открыли на антибаттле, кто-то подпишет контракт.

То есть ты рад, что Laud подписался с Тарнопольским, а Constantine с Дорном?

Да. Я понимаю, что в этом есть наша большая заслуга. Все ребята, которые работают с хорошими лейблами – я в этом вижу отчасти нашу заслугу. Мы помогаем музыкальной культуре развиваться. К примеру, мы помогли группе [О] быть услышанными. У них были дэмки, которые они никак не могли собрать в кучу. Мы помогли им сделать клип, помогли создать промо-материал, с которым они теперь могут быть услышаны и увидены кем-то. 

3 тысячи долларов на клип. Они вернули эти деньги?

Нет, это же наш был проект. Расставание с [О] – это была наша инициатива, а не их. Весь наработанный материал мы им просто подарили. В определенный момент мы решили, что больше не хотим работать с группой. Они хорошие ребята, делают хорошую музыку, просто в отдельный момент мы поняли, что нужно идти разными дорогами. Мы им это предложили.

Из чего это предложение произошло?

Из целого ряда обстоятельств. Когда работаешь с музыкантом, узнаешь его личные качества, цели. У нас нет цели зажимать кого-либо. Наша цель – найти единомышленников во всём, с которыми будет легко, которым не нужно постоянно что-то объяснять. Если наши цели расходятся – не имеет смысла друг друга мучить, правильнее идти разными кораблями и развивать музыку. Поэтому мы вызвали группу на беседу и предложили идти в свободное плавание. При этом мы сказали, что отдаём им все, что для них сделали. 

Насколько я понимаю, лейбл покинул один из ваших ближайших друзей и один из самых продуктивных артистов лейбла…

Сыр. Не артист, а самый продуктивный битмейкер лейбла. 

Подожди, у тебя скоро выходит саундпродюсерский релиз. Ты же называешь это релизом. Чем релизы Сыра не такие?

В этом плане, наверное, да. 

Как так получилось: самый продуктивный чувак, один из самых близких друзей, уходит с лейбла?

Это как раз была его инициатива, в отличии от группы «[О]». Просто он почувствовал, что хочет дальше развиваться сам. С Сыром мы очень давно дружим, около десяти лет. Мы создали вместе массу проектов, у нас было очень много общих ценностей. В какой-то момент, как и у всех взрослеющих людей, ценности начинают меняться. Сейчас мы с Сыром абсолютно два разных человека. Нас объединяет только музыка.

Это немало.

Ну да, немало. Мне кажется, даже если бы сейчас мы вдвоем с Сыром засели за трек, то мы бы очень сильно прокайфовали, мы всегда буквально с полуслова друг друга чувствовали. 

Вы побили горшки?

Да не то, чтобы побили горшки. Мы в достаточно нормальных отношениях, просто сейчас мало видимся, и я немного себя за это корю, нужно чаще к нему заезжать. Он очень эмоциональный и вспыльчивый человек – какие-то штуки ему не понравились. Плюс, Сыра немного бесит наше пропагандирование здорового образа жизни, то, что мы везде про это говорим. В частности, я: не пью, не курю ничего, вегетарианец, не смотрю порно, ужасы и всё прочее, что может разлагать меня. 

Ты это навязывал Сыру, что ли?

Нет, не навязывал. Ему вообще ничего нельзя навязать (смеётся). Просто ему не хотелось, чтобы его приплетали к организации, которая всё время об этом говорит. К тому же когда ты много лет работаешь с человеком, то вы видите какие-то недостатки друг друга, которые уже просто в печёнках. 

Хорошо тебя понимаю. 

Вот да, раскажи нам лучше про На Відміну Від! Вот тебе и будет ответ. Мы с Сыром по-хорошему пожали руки. Мы не в ссоре.

Слушай, у вас банда солнцеедов…

У нас не банда солнцеедов. Солнцеед – я. Это тоже важно прояснить. А то люди порой, когда видят, как наши артисты не совсем себя культурно ведут, говорят: «Да шо ж вы за солнцееды такие?!». Артисты у нас не солнцееды. У нас я солнцеед, Стас солнцеед, Санни частично тоже, Таня… 

Мы слишком часто произносим это слово.

Офигенное слово. Так вот, артисты у нас далеко не солнцееды. Потому что все мы люди, все мы имеем свои слабости, пороки – это нормально. Официально заявляю: у нас нет цели набирать артистов-солнцеедов. У нас есть желание развивать музыку в Украине с такими людьми, какими они есть. Естественно, общаясь с нами, некоторые люди тоже становятся вегетарианцами, перестают пить… Тот же Стас Чорный. Я рассказал ему свою позицию по поводу того, почему я не пью алкоголь, его так это впечатлило, что он принципиально перестал его употреблять. Это не было специальным влиянием. Если люди вдохновляются примером моим или кого-то из команды – это их выбор.

То есть, если на твой лейбл придёт условный Смоки Мо, с таким матерным, холодным музлом – ты возьмёшь его?

Мы будем долго общаться. Будем смотреть, в чём у нас совпадают ценности.

Кстати, как артисту попасть к вам?

В первую очередь: заинтересовать своей музыкой. На самом деле нам приходит очень много дэмок. В какое-то время я даже не успевал их просматривать.

Почему артисту стоит пойти к вам? Потому что вы добренькие? 

Мы, кстати, не добренькие. 

Вы сняли группе клип за 3,500 долларов, подарили его и всё, что было сделано – и это вы не добренькие? 

Во-первых, мы больше так не будем поступать, пусть артисты на это не рассчитывают (смеётся). Если ему нравится то, что мы выпускаем… Можно проследить, к нам сейчас очень много присоединяются из-за деятельности группы «Сальто Назад». Так мы нашли саундпродюсера для Jerry. Пришёл чувак и сказал: «Ребят, мне так нравится, что вы делаете для «Сальто Назад», я бы хотел быть с вашей тусовкой». Есть ряд клипмейкеров, которые сами к нам приходят и хотят нам помогать. Есть куча людей, которые помогают, без которых бы мы не смогли. На самом деле у «Сальто Назад» очень богатая история респектов. Например, есть режиссер Макс Ксёнда, который снял два последних клипа для «Сальто Назад»: «О, мамо» и «Солнце светит всем», он еще не выпущен. Так вот Ксёнда нам снял всё бесплатно, ещё и нашёл целую команду людей, они нам реально два грузовика техники предоставили. Огромное им за это спасибо! 

Почему ты больше не читаешь в «Сальто Назад»?

Просто в какой-то момент я понял, что нужно выбирать между сценой и продюсерским креслом. Особенно когда ушёл Сыр, на мои плечи упали не только тексты «Сальто Назад», но и музыка для группы. Мы хотим сделать так, чтобы «Сальто Назад» давала много концертов – сейчас у нас уже неплохие показатели, 4-5 концертов в месяц. 

Ты не скучаешь по сцене?

Скучаю. Поэтому и хочу реализоваться сольно. 

Я не ошибусь, если скажу, что главным толчком для «Сальто Назад» за последний год стал конкурс Евровидение? 

Ну да, наверное. На самом деле, песня «Не вмію», которую мы выпустили до Евровидения, она уже была толчком. Ее взяли в горячую ротацию М1, М2, MusicBox и куча радиостанций. Евровидение стало подкреплением той инерции, которая уже была.

Как вы туда попали?

Опять же, я работаю в музыкальной сфере. Моя основная работа очень помогает развитию лейбла. Есть ряд наработанных связей, знакомств во всех сферах музыкального бизнеса, которые помогают нашей музыке. Но это и работа команды лейбла. С рядом радиостанций у нас буквально хорошие, дружеские отношения – они нам даже сами пишут, спрашивают, когда будет что-то новенькое. Евровидение было вторым толчком, он закрепил успех. Был ещё «Тримати» – как для клипа, который мы сняли за 100 гривен, у него отличные показатели – что-то около 170 000 просмотров. 

Осенью, насколько я знаю, не только твой сольный альбом выйдет…?

Проект со Стасом, это как раз то, о чем я говорил. Сначала я хотел сделать следующим шагом рэп-альбом. Это проект, в котором я планирую быть артистом. До октября я выпущу свой сольный релиз, а с октября мы создаем творческий тандем с неким Стасом. 

Что это будет?

Еще нет четко сформулированной концепции, о которой я мог бы сейчас рассказать. Сейчас нет даже названия. Просто мы решили объединить усилия и создать совместный проект. Есть клевые Chemical brothers, Daft Punk, которые делают классные работы в синергии.  Я изучал этот вопрос, слушал, например, сольные работы участников Daft Punk – они намного слабее, чем то, что они делают вместе, поэтому-то я и хочу поработать со Стасом.  Я верю в закон синергии, когда 1+1=3.

Осенью у «Сальто Назад» выйдут два клипа, группа будет очень активной – будет и в сентябре релиз, и в октябре релиз. 

Релиз – в смысле клип?

Да, и сингл, и клип, очень быстро, друг за другом. 

А когда вы альбом выпустите? 

А мы уже не мыслим альбомами, мы решили мыслить синглами. Вот, ЕР – это клево, 4-5 треков – то, что нужно, сейчас очень быстрое время. 

С одной стороны да, но я не могу назвать с ходу ни одного ЕР, который стал культовым, а «Кара-тэ» назову сразу. 

Ну сейчас только началась эта эра ЕР. Есть целый ряд групп, которые выпускают альбом раз в 3-4 года,  я думаю, «Сальто Назад» тоже будет таким коллективом, но выпуск альбома – не приоритетная цель. Просто мы можем полгода потратить на альбом, а можем выпустить за это время два клевых сингла с двумя клевыми клипами, которые дадут группе больше, чем альбом. Мне эту концепцию когда-то рассказал директор «Касты» Руслан Муннибаев, он тогда делал концерт «Сальто Назад» в Москве. Так что у нас сейчас работает схема с синглами, хотя раньше работали с альбомами. 

Ваш третий альбом замкнёт трилогию?

Да, конечно, я даже могу рассказать, как он будет называться. Не «Сын», как некоторые предполагают, а «Дети». Получается, у нас будет три альбома, которые начинаются на «Д»: «Дом», «Дерево», «Дети», потом всё это объединим, и у нас будет первый 3-Д альбом. Сейчас наша главная задача – развивать украинскую музыку, поэтому мы ждём писем от талантливых музыкантов, битмейкеров, клипмейкеров, СММщиков, звукорежиссеров, мы с удовольствием с вами пообщаемся. Просто сейчас мы в первую очередь создаем, у нас не коммерческие приоритеты. Мы хотим делать музыку, и я уверен, что придёт время, когда количество хорошей, качественной музыки дойдет до критической точки и выкинет на берег весь низкокачественный шлак.

Андрей Freel Шалимов