“Думал, войны быть не может… А потом полетели снаряды”: J. Makonnen — про Versus, Донецк и приемную семью

Джон Левченко — не просто один из самых заметных украинских баттл-рэперов на сегодняшний день. Это еще и человек с неординарной историей, способной заинтересовать тех, кто пока равнодушен к его творческим достижениям.

Темнокожий переселенец из Донецка, он встречал школьный выпускной под звуки автоматных очередей, был соавтором популярного Youtube-сериала “Короче говоря, я рэпер”, фитовал с Оксимироном, стал единственным украинцем в последнем сезоне Versus Fresh Blood и дважды баттлил против Микси, самого странного порождения баттл-сцены последнего времени. 

Большинство из этих фактов J. Makonnen и сам охотно рассказывал публике.

Но посреди турнирки оппонент Vitya Bovee рассказал о нем то, о чем Джон не распространялся: про детство без отца и проблемы матери с алкоголем, про жизнь в приемной семье, которая приняла не только Джона и его сестру, но и еще 11 детей из других семей. 

Этот текст задумывался как возможность дать Джону самому озвучить свою историю. Без издевательской тональности оппонента, не очень уместных, с учетом контекста, шуточек и криков толпы. Если задача Rap.ua — рассказывать истории тех, кто формирует нашу сцену во всем ее многообразии, то лучшего героя, чем J. Makonnen, для материала, которым стартует перезапуск нашего сайта, не найти. 

Важное уточнение: интервью c J, Makonnen состоялось еще до финала сезона Fresh Blood, но из-за переноса рестарта Rap.ua, выходит только сейчас.

VERSUS, МИКСИ, 1703

— Бар “1703” — уже культовое место для баттл-рэпа. Какое твое самое яркое впечатление о нем?

-— Стою перед “семнашкой”, впереди мой первый баттл. Перед этим выступали N’Rage и LeTai. Все вышли на перекур. В тот день прошло дохрена крутых баттлов. Ко мне подошел Ресторатор и говорит: “Че, очкуешь?”. Вот этот момент больше всего запал в бошку.

Помню, как из “семнашки” выходит МЦ Похоронил, я по его лицу вижу, что ему *** [плохо], говорю ему: “Пох, как ты себя чувствуешь?” Он сказал, что окей, сейчас придет в себя, подходит к стене, наклоняется и просто начинает блевать на “семнашку”. Я такой: “Какого фига! Куча же людей вокруг”. Он уходит за угол, чтобы его никто не видел, и блюет там. Но его все равно видно. Там каждый раз происходит одно и то же: все собираются после баттлов и бухают. Почти вся дичь происходит с Похом. Была безумная история, когда он собирался поехать к Забэ, у них контры. Ему говорят: “Чувак, тебе туда нельзя”, он все равно говорит: “Поеду!” В итоге таксист нас обманул, стал завышать цену и Пох поехал к себе.

— Что ты чаще всего заказывал на баре?

— “Фантазию бармена”. Лучший коктейль. Фишка в том, что рецептуру напитка бармен придумывает на ходу, и она каждый раз другая. Супер-вкусно каждый раз. 

— Твой первый баттл: выходишь, перед тобой стоит худощавый пацан и внезапно начинает на тебя орать. Ты офигел?

— Не сильно. Мы с Микси перед выступлением буквально парой слов перекинулись, и у меня уже по ним сложилось определенное мнение о нем. Помню, я начал диалог, и он мне ответил в стиле: “Чувак, у нас тут война стилей”.

— При этом, я слышал, из всей команды ты плотнее всего общался именно с ним.

— Какой-то период, да. После первого баттла у нас были сложные отношения. Он грозился меня *** [побить] . Мы с ним срались в диалогах, даже когда узнали, что будем в одной команде. А потом я приезжаю в Питер забываю забронировать отель. Спросил в чате, может ли кто-то меня вписать. Микси сразу ответил, при том, что это не его хата — он там вписался, договорился с чуваком и они меня приняли. После этого мы с ним хорошо общались.

— Насколько образ Микси в круге расходится с тем, какой он в жизни?

— Естественно, он не накидывается и не орет на людей, но… Но он персонаж. Чувак бросил все ради этих баттлов. Реально все — универ, старую жизнь. Сейчас он совсем на своей волне. Это немного разниться с тем, что было изначально. Возможно, куча поражений сыграла свою роль. Когда он пришел, у него горели глаза, а сейчас он остыл.

— Если взглянуть на турнирную таблицу — ты там на последнем месте. Считаешь это провалом?

— В каком-то смысле, да. Я точно почерпнул много полезного. Если оценивать это как этап баттловой карьеры — то да, не особо. Когда я только начинал заниматься музыкой, делал это для себя, мне сильно нравилось. А попав на Versus, мотивацией стала популярность и то, что она приносит. Но сейчас могу с уверенностью сказать: я опять хочу этим заниматься только потому, что мне нравится делать музыку и баттлы.

Почему провал? Мне стыдно перед Oxxxymiron, он возлагал надежды, а я набрал всего пять очков. За такие штуки мне скорее стыдно. Вот это для меня провал.

ДИСС НА ГНОЙНОГО. ЗАЧЕМ?

— Ответный дисс на Гнойного…

— Я жалею об этом. Жалею, что не дописал его. Мог лучше. Я увидел дисс на нашу команду, поехал на студию, позвал оператора, снял клип и выложил. 

— Внутри команды “голубей” даже не обсуждалось, нужно ли отвечать Славе?

— Это произошло спонтанно. С пацанами я обсудил эту фигню. Записал и скинул им готовый вариант. Я спросил: “Выложить?”. Чуваки написали свое мнение. Мне даже понравилась его песня, классно прошелся по команде. Это спортивный интерес, типа вот сейчас я тоже ему что-нибудь напишу и выкину в сеть. Но я жалею об этом. Слава КПСС — не тот человек, которому есть смысл отвечать. Я понял со временем: оно того не стоит.

— У тебя в добавленных видосах в ВК есть ролик, где Рома Жиган говорит про Антихайп: “Хорошо, что у них гастроли сорвались, а то я бы их встретил”. Ты реально желаешь им этого?

— Я даже не знал, что у меня есть такой. На полном серьезе говорю (берет телефон, проверяет). Да, вижу. Смотрел этот видос и, видимо, случайно добавил. Нет, конечно, я им не желаю такого. Стал бы я это добавлять, если бы на серьезе так думал? 

— Какое наставление Мирона ты считаешь наиболее ценным?

— Это был момент после одной из командных встреч, как раз после баттла с Парагрином. Съемки закончились, мы уже пьяные вышли на улицу. Мирон говорит: “Чувак, ты сейчас находишься в сложном положении, но я в тебя верю”. Он повторял это миллион раз. Он тогда постоянно ссылался на фильм “Бойцовский клуб”. Не помню, к какой именно цитате, но он часто повторял, чтобы я его пересмотрел.

— Как происходит взаимодействие команды с ментором?

— Ты же прекрасно понимаешь, что научить кого-то баттлить — невозможно. Это скорее какая-то напоминалка. Когда мы не видимся, то общаемся в чате. Мирон, кстати, в нем проводит очень активную жизнь, постоянно пишет. Спрашивает, как дела, как подготовка к баттлу. Иногда разбирает там куски — что было плохо, что можно улучшить. Мне он миллион раз говорил, что я быстро читаю и нужно делать это медленнее. При этом у нас не принято показывать ему тексты перед баттлами, так никто не делает. Он говорил: “Если хотите — кидайте”, но мы пришли к тому, что будем скидывать Пиэму. Но я никогда никому не скидывал свой текст. Не нравится, когда кто-то говорит, что этот кусок плохой, это надо поправить…

“БАБУШКАМ В ПОЕЗДЕ ГОВОРИЛ, ЧТО Я ПОЭТ И ЕДУ НА ПОЭТИЧЕСКИЕ ВЕЧЕРА”

— Видел твой твит: “Только приехал в Питер, и уже часок протусил в ментовке”. Что было?

— Шел Чемпионат мира. Я приехал в Питер и решил, что останусь. Заселился в отель и в один из дней вышел на улицу, сделал два шага, и чувак мне сзади кричит: “Стой!”. Поворачиваюсь — а там копы, мужик и баба. Мужик лайтовый, не хотел меня никуда везти, а баба — агрессивная. Фишка в том, что у меня не было паспорта. В итоге они повезли меня устанавливать личность, я час ждал, пока мне друг привезет паспорт. В Украине со мной такого ни разу не случалось.

— Как ты ездил на баттлы?

— Каждый раз, кроме последнего, на поезде. 23 часа в пути. Пробовал в поезде  готовиться, но лучше приезжать на день-два раньше, чтобы дописать текст. 

У меня постоянно необычные соседи по плацкарту. Во-первых, меня постоянно просят уступить нижнюю полку, хотя я всегда ее бронирую заранее. Во-вторых, было, что я захожу в плацкарт, — лето, жара, — а соседка по вагону везет двух кошек с собой. Они в больших таких лоточках, бесконечно мяукали, это уже всех за***ло, и она попросила: “Можно я выпущу их? Они будут на полке сидеть”. Естественно, они носились по всему вагону, ссались в этот песок, к лапам все прилипало, все воняло, жара… Безумие.

Либо дети. С детьми постоянно езжу. С ними у меня есть классная история: ехал с бабушкой и ее внуками. Я с ними говорил, взаимодействовал, это от того, что мне трудно даются 23 часа в поезде, не могу уснуть. С ними разговаривал, игрался с девочкой в рифмы. Говорю ей: “Придумай рифму на слово “арбуз””, а она: “Пердуз!”. Только так и рифмовала.

Бабушки каждый раз спрашивают, куда я еду. Когда говорю, что баттлить, недоумевают. Поэтому выработал схему: отвечаю, что поэт и еду на творческие вечера. Бабушкам это очень нравится. 

ОККУПАЦИЯ ДОНЕЦКА, YOUTUBE-СЕРИАЛ “КОРОЧЕ ГОВОРЯ, Я РЭПЕР”

— Когда ты последний раз был дома?

— Перед отбором. Год назад. 

— Твои выступления на “Versus Донецк” датированы 2013 годом, а возвращение на баттлы произошло только сейчас. Во время эскалации войны на Востоке Украины, ты, получается, не баттлил.

— Начало войны совпало с выпуском из школы. Мне нужно было ехать во Львов сдавать ЗНО. Поэтому периодически я ездил во Львов на экзамены и возвращался в Донецк.

В этот период я жил под Львовом на границе с Польшей, не вспомню, как называется это место, там жили украинцы и поляки, все вместе. Я прожил там лето — и не сложилось. Там были ребята из Краматорска и я мог общаться только с ними, не получалось завести новых друзей. Это был странный местяк, где все были очень набожными. Там был костел, каждое воскресенье они ходили в этот костел всем поселком. Это было очень крипово. Видел фильм “Крутые легавые”? Реально похож городок. И вот в одно из воскресений я решил заглянуть в костел. Люди были просто в шоке. Я, черный чувак, говорю на русском… В общем, у меня с ними не сложилось. 

Ребята, с которыми я общался, вернулись в Краматорск, а я залипал, залипал и потом уехал под Мариуполь. Подал документы в наш донецкий универ, который транспортировался в Винницу. На тот момент для всех беженцев была возможность учиться дистанционно, поэтому я жил в Мариуполе и параллельно учился.

Потом мне написал Женя, знакомый из Донецка, позвал к себе делать Youtube-сериал “Короче говоря”. В то время, может, один-два канала снимали подобный контент формата “я встал, я пошел, я налил воды”. Жека привел меня на студию, все как и было в сериале, первое говно мы писали у него. Поначалу было легко. Женя занимался съемкой свадеб, у него имелся стартовый набор видеоблогера: камера, штатив, стабилизатор. Я увидел американскую версию сериала, приехал, рассказал Жеке и сказал “Давай сделаем про рэп”. Он согласился. Мы сели, написали сценарий, прописали минимальный реквизит, сняли три серии, создали паблик. Я выкладывал первые серии и отправлял каждому из своих друзей. У меня было их немного, 100-200, поэтому было легко.

— В чем суть сериала?

— Изначально мы хотели показать рэперские будни, всякие клише, в которых рэперы и звукорежиссеры, сводившие их треки, могли узнать себя. Мой герой — чел, которому патологически не везет. Это был набор клише, на которые люди в теме реагировали: “А, точняк”. Мне часто писали что-то типа “У меня так же постоянно”. А потом такие шутки стали заканчиваться и мы начали изобретать сериал. Это было ошибкой, наверное. Нужно было стараться делать клише, а когда они закончились, прекращать. Это одна из причин, почему это все в итоге закончилось: тема себя исчерпала.

Мы оба писали рэп и хотели рекламировать свою музыку. Когда сериал начал хайпить, мы стали вставлять в конце маленькие фрагменты наших треков, но это не приносило результатов. 

Когда нужно каждую пятницу делать серию, это превращается в работу. Ты над этим действительно заморачиваешься, люди пишут, хейтеры появляются, пишут: “Скатились, уже не то!”. Приходилось изощряться, чтобы сделать лучше, а им это еще больше не нравилось, стали писать: “Верните как было”. Короче, блогерство — не такая легкая стезя, как кажется.

— Ты описал хронологию своих перемещений. Был момент, когда ты застал войну?

— Когда я уезжал, война уже была. Снаряды ***шили, но ***шили в каком-то терпимом радиусе. Но вот автоматы… У меня был выпускной, он был в ресторане, мы выходили на улицу и слышали автоматные очереди. То есть война уже шла у нас под носом.

— Это давит на башку?

— Проходишь мимо Облгосадминистрации, там стоят чуваки с автоматами, привозят людей подозрительных, а ты не осознаешь, что происходит. Я учился возле отдела милиции, и там каждый день стояли чуваки со щитами, в обмундировании, понаставили мешков, короче, стремная ***ня. Как раз закончился Майдан, и я думал: “Там закончилось, а скоро и тут закончится”. Я не собирался никуда переезжать. Думал, войны быть не может…. А потом полетели снаряды. Ты спишь — и просыпаешься от того, что где-то х***ит. Вот тогда начинаешь стрематься, хочется свалить подальше.

Как-то я сидел дома и переписывался с подругой. А было так, что некоторые районы бомбили сильнее других. Она пишет: “Мне страшно, я боюсь уснуть, мы с родителями сейчас идем к соседям. Активно начинает ***шить. Мы ложимся на пол, чтобы осколки не попадали”. Я сидел, читал ее сообщения и места себе не находил. А по моему району не сильно били. Самую жесткую бомбежку я не застал. Меня не было, когда ***шили не только с “Града”, а со “Смерчей” и других грозных тем.

Еще помню момент: листаю ленту ВК и вижу новость в паблике “Типичный Донецк” о том, что разъ***шили метро. Туда попал снаряд или что-то внутри взорвали — и чуваки, которые были внутри, стали мародерствовать, хватали продукты и убегали. Я подумал: “Какой-то зомби-апокалипсис”. 

Сюрреалистическое чувство было, когда я после всего этого говна приехал во Львов и понял: люди будто и не знают, что в их стране происходит вся эта дичь. Они вообще были, казалось, не в курсе. Их это не касалось. А мы с друзьями каждый день обсуждали войну. Причем делали это в шутливой форме, как бы странно не звучало. 

— Твои друзья из Донецка пошли воевать?

— Друзья — нет. Знакомые пошли. Сосед — парень младше меня года на четыре, я родителей его знаю, жил прямо напротив меня — вот он, знаю, что пошел… Школьный друг один пошел.

— Там кто-то остается или все молодые стараются уехать?

— Не у всех есть возможность. Много людей выехали, но потом поняли, что не вывозят и вернулись назад. Финансово и морально очень сложно. Возвращаются и стараются как-то там продолжить жить. Когда я был там в последний раз, я реально удивился, что люди настолько спокойны. У них реально ничего не происходит… И мне не хотелось там остаться. Город изменился. Вроде все так же, но он уже не тот. Вроде все так же, а вроде и нет. Переделали названия улиц, плюс какая-то общая депрессия… У меня там не осталось супер-близких друзей. Никого не осталось. 

— Ты сам держал оружие?

— Держал, но не огнестрельное. Пневматика. Во время войны — нет.

ДЖОН И ЕГО СЕСТРА ЖИВУТ В ПРИЕМНОЙ СЕМЬЕ 

— Oxxxymiron знал о твоей семье, или он, как и все мы, услышал об этом впервые на баттле с Bovee?

— Это довольно странная фигня. Он подошел ко мне, когда я уже стоял в кругу, перед баттлом с Витей, и сказал: “Сейчас будет что-то жесткое, будь готов”. Я на самом деле понимал, что будет что-то жесткое. Когда я шел на баттл, я плюс-минус понимал, что эта информация может там прозвучать. Если ты задрот — а Bovee — задрот — то это несложно нарыть в сети. Вся его линия атаки строится на том, что он ищет факты. Как это было про брата LeTai. 

— Давай еще раз проговорим то, что прозвучало в раунде против тебя, только уже в другом регистре. Витя сказал, что твой отец из Эфиопии, он встретил твою мать, у них родилось двое детей, и он ушел из семьи.

— Я был тогда довольно маленьким. Отец уезжал в Америку, хотел стать врачом. В Донецке он занимался бизнесом, мы неплохо жили, но в итоге этот бизнес закрыли, так как он был нелегальным. Он занимался обменом валют. Планировалось, что он переезжает в Америку, становится там на ноги, и потом забирает нас к себе… Или сам к нам планировал вернуться… Не суть, начиналось примерно так. Но потом это как-то пропало… Он звонил, потом стал реже звонить, потом и вовсе перестал.

— Когда вы в последний раз коннектили?

— Когда началась война. У него есть мой имейл. Он мне написал: “Как ты там?”. Мы даже созвонились, поговорили. Ну и все.

— Ты этого человека понимаешь?

— Нет. Я понимаю, что жизнь намного сложнее, чем кажется. Мне было четыре-пять лет, я не знаю что тогда происходило, какие у них были отношения, но есть вещи которые, каким бы ни был контекст, понять нельзя. Когда у тебя двое детей…

— Твоя мать. Что произошло, когда отец улетел?

— Она начала пить. Поначалу не сильно, потом до запоев. Мы переехали к бабушке. Жили таким составом: я, мама, бабушка и моя сестра. Когда мама начала систематически пить, когда могла по несколько недель не появляться дома, моя бабушка связалась со службами, которые должны были меня забрать в детский дом или какую-то подобную фигню. Но получилось так, что приехала женщина, знакомая знакомых наших знакомых. Она стала приезжать все чаще, понимала всю ситуацию, которая происходит, и в итоге просто забрала нас с сестрой к себе. То есть я не попал ни в какой детский дом. 

— Ты называешь этих людей родителями?

— Да,конечно.

— А что с мамой?

— Вообще потерял связь. Видел ее очень-очень давно. Один раз.Она запланировала, чтобы мы увиделись, но я об этом не знал. Вышел из школы, встретил ее. Я даже не помню, что она говорила. Перекинулись парой слов и я просто ушел домой.

— В твоей новой семье 13 приемных детей. Что это за быт?

— Все намного проще, чем может показаться со стороны. Мне в этом плане повезло, потому что я бывал с новой мамой в гостях у других подобных семей. Видел, как они живут, и это довольно крипово. Какие-то у них отношения странные, не знаю, как это объяснить. А у нас это реально как будто очень большая семья. Маму все называют “мамой”, все хорошо общаются, нет никакого говна. Конечно, бывает сложно на бытовом уровне, или при переезде, когда вас много людей в одном помещении.

В Донецке у нас был очень большой дом. У каждого своя комната, максимум жили по двое в комнате. Я жил один.

Мама работала психологом, отец — программист. Он неплохо зарабатывал. Плюс какие-то деньги на детей перечисляет государство. 

— Я пытаюсь понять, что заставляет людей содержать такое количество детей.

— Каждый раз у нее это происходило спонтанно. Я и сам об этом спрашивал. Со мной получилось так, что косвенно она меня с сестрой знала. Она пришла к нам, изучила ситуацию, ей стало нас жаль. До этого она взяла девочку из детдома, и когда я приехал, у нее был ее родной сын, эта девочка, и потом взяли меня с Бетти. Плюс у нее было много знакомых из этой сферы, они периодически звонили с вопросом: “Есть такие-то дети, не хотите взять?”, она отказывалась. Как-то ее уговорили поехать в детский дом, потом она начала чаще ездить, ей понравился мальчик, взяли его, и как-то так постепенно это происходило. 

— Не сложно принимать новых людей в семью?

— Ни разу не было сложно. Это были всегда люди младше меня. Только однажды взяли парня моего возраста. С ним совсем другая история. У него были проблемы с родителями, и так получилось, что мы взяли его с собой на море или куда-то на вылазку, потом вернулись обратно. Потом он сбегал из дому, с нами жил, потом подрос. Сейчас он в Польше.

— Где родители сейчас?

— Под Киевом. Живут за городом, они приверженцы частных домов. 

БАТТЛ С VITYA BOVEE — ЭТО БЫЛ РАЗГРОМ?

— Когда ты вернулся домой после баттла с Bovee, сказал родным, что с тобой случилось?

— Братья и сестры следили за моими выступлениями, поэтому после баттла с Bovee я подошел к Бетти и сказал: “Будь готова, там жестко”. Родители — нет, ни одного баттла не видели. 

— На баттле Bovee оправдывал свое выступление тем, что когда ему в предыдущем этапе читали про детдом, ты якобы смеялся.

— Шутка — это шутка. Там говорили про вымышленных детей и вымышленную ситуацию. Когда он рассказывал конкретно про меня — это было уже по-другому. Уверен: Bovee этим раундом хотел хайпануть, как Rickey F раундом про рак. Мне Витя после баттла сказал: “Чувак, я просто не знал, что написать, поэтому сделал вот так”. Он довольно непоследовательный тип. Смотрел его трансляции как-то, в первой он говорит: “Джон — нормальный чувак”, а в следующей: “Джон — дол***б”. 

К его раундам я максимально хладнокровно отнесся. Баттлы — баттлами, но какое-то взаимодействие с человеком все равно происходит, и из того, что я знаю, Витя этим поступком максимально подпортил себе карму в баттловом сегменте. Он и так не был человеком, с которым все горели желанием общаться.

— Ты согласен, что его раунд против тебя стал самым жестким бадибэгом сезона Fresh Blood?

— Чтобы я назвал это “бадибэгом”, там должно быть реальное убийство оппонента, разгром. Но когда он читал свой раунд, он убивал больше себя, чем меня. Он рассказал о моей жизни — но это и все. Формат баттлов подразумевает то, что оппонента надо выставить х***осом. Но он просто рассказал то, что нарыл обо мне.

Я сам об этом не рассказывал, потому что когда люди узнают о подобном, то представляют лютый хардкор, начинают жалеть. А я это ненавижу. Поэтому я сам не рвался об этом рассказывать.

— Почему ты назвался Маконненом?

— После того, как отец уехал и мать с ним развелась, мне досталась ее фамилия Левченко. А Маконнен — это фамилия отца. Это не было в честь iLoveMakonnen (рэпер, совершивший каминг-аут, автор хита “Tuesday”, коллаборатор Дрейка и Lil Peep — прим. Rap.ua), если ты к этому клонишь. Мирон постоянно удивлялся, почему никто не панчит про это. 

— Ты был одним из самых техничных участником “Войны стилей”. Без бита читал так, будто он есть. Планируешь выпускать музыку сольно? 

— Думал, что буду совмещать баттлы с работой над музыкой, но никак не удавалось. Времени не хватало. А сейчас я плотно засел за музыку. Сняли первый клип. Пишу треки, это пока не альбом. Просто скидываю в отдельную папку все, что нравится. 

— Ты смог встретиться со мной только в восемь вечера. Чем забит твой день? 

— Сейчас у меня есть работа. Я занимаюсь рекламой брендов — построением стратегий, креативом, SMM. 

— Расскажи потенциальным баттлерам, которые спустя год могут оказаться на твоем месте, к чему нужно быть готовым?

— Мне не нравится, когда меня узнают. Не люблю интервью, камеры. Кому-то, может быть, это нравится, поэтому и готовиться ни к чему не придется. Нужно уметь абстрагироваться от хейта в интернете, он сильно давит. Я перестал читать комментарии. Некоторые, конечно, до меня долетают. Блогер Dropdead меня иногда ***сосит в своих видосиках, но делает это талантливо. Я даже показал его своей знакомой, ей понравилось, теперь каждый день его смотрит, хотя она вообще вне баттлов. Что касается баттлов, то для меня это очень сложная штука. Раньше думал, что это намного легче. Баттл — большой труд. Вот у Пиэма же нет основной работы, он занимается только баттлами. Это оптимальный вариант, потому что если хочешь баттлиться круто, то должен уделять этому все свое время. Если такой возможности нет, стоит дважды подумать, иначе будешь про***ваться везде — и на работе, и на баттлах. 

— Читал фанфики о себе? 

— Мне скидывали. Тот, который я читал, был о какой-то гомосятине между мной, Палмдроповым и Мироном.

— Осмыслял, зачем люди это делают? 

У нас есть отдельная от “Версуса” фанатская конфа, она довольно локальная. В ней состоят люди, которые будут с тобой, какой бы баттл ты ни провел. Они с большой теплотой относятся, привязываются, переживают. А шипперы — это отдельное. Они просто дети. Может быть, это способ общения со знаменитостями и артистами, спровоцированный отсутствием доступа к объекту обожания.

Кстати, поделюсь лайфхаком с людьми, которые очень хотят достучаться до артиста. Мне часто сбрасывают арты, которые оказываются дико крутыми, и я всегда отвечаю, общаюсь. Так делаю не только я. Отвечать всем, кто просто пишет, очень сложно, потому что чаще всего люди задают одни и те же заезженные вопросы.

Интервью: Андрей Недашковский